Евгений Дога: «Жизнь – это многоточие, открытая строка, незавершённое предложение…». Союзная газета. 2012

Необыкновенная мелодичность произведений, созданных композитором Евгением Догой, помогает сегодня многим преодолевать трудности и невзгоды. А маэстро, невзирая на техногенные катастрофы, сотрясающие мировую цивилизацию, продолжает создавать новые произведения, заполняя своей одухотворённой музыкой те чёрные дыры бездуховности, которыми сейчас поражено наше общество.

Евгений Дога родился в Молдавии, но всеобщее признание получил в СССР, поэтому он - неотъемлемая часть этого огромного пространства. Маэстро считает  неприемлемым для нормального человека предательство своих корней, своей Родины, своих почитателей. Сегодня он живет и работает и в России, и в Молдавии. Однако богатейшая творческая палитра, созданная композитором, позволяет называть его человеком мира. Маэстро умело вплетает в свою музыку и чарующие мелодии молдавских кодр, и задушевные русские напевы, и загадочные  с замысловатой вязью восточные мотивы, а также неповторимые китайские колокольчики или латино-американские ритмы.  

- Евгений Дмитриевич, в наш сложный век, сотканный из множества проблем, откуда Вы черпаете силы для создания такой чудесной и светлой музыки?

- Музыка - это отражение внутреннего состояния человека. Я стараюсь находить согласие со всеми, начиная с себя, своего дома и кончая тем огромным пространством, в котором я живу и работаю как композитор. Меня с детства воспитывали в духе любви к труду, уважении к старшим, приобщали к духовности и прежде всего к церкви. Образы добрых людей и прежде всего моей мамы и бабушки были для меня предметами подражания и стремления. Всё, что вызывает дисгармонию для меня неприемлемо. Я ищу такие средства в музыке,которые облагораживают людей и эту гармонию привносят или добавляют, если она есть в человеке.

В Краснодаре на одном из концертов ребёнок спросил меня: «А у Вас Бог есть?». Я ему ответил: «В каждом из нас Бога настолько, насколько мы хотим этого». Добро притягивается к добру, ну а зло - к злу. Я ищу тех людей, которые мне приятны и тех, которым я не противен. Моя задача удержать их своей музыкой. Я стараюсь не разочаровать их недобрым аккордом, который вдруг может врезался в мою музыку. Мир  прекрасен и устроен не для того, чтобы его разрушать.

А силы для создания музыкальных произведений я беру из тайника своей души. Такой тайник есть у каждого. Он изначально заложен Богом ещё до рождения человека. Очень люблю выступать с большими программами - это возможность пополнить резервы моего тайника. От общения со зрителями получаю больше энергетического заряда, потому что я один на сцене, а их в зале – сотни, тысячи. Так у кого больше приобретения? Приятно видеть в зале светлые лица, ловящие каждый звук, каждый шаг, который ты делаешь на сцене. Именно эта зрительская энергия заставляет тебя ходить иначе, задумываться над тем, как ты себя представляешь аудитории, как ты одет, как говоришь, как играешь и что играешь. 

Концерт и общение с публикой – это работа, заставляющая все время держать равновесие. И не дай Бог, если какая-нибудь чаша перевесит влево или вправо. Всё время нужно ходить по центру, чтобы не было перекоса. Бывает так, что я пишу много музыки для кино. В это время другая чаша остаётся пустой. Тогда я должен переключиться на иные жанры музыки, поэтому пишу камерную музыку, романсы, продолжаю писать симфонические формы для того, чтобы держать равновесие. Я все время боюсь недосказать, недодать, недоделать… Поэтому мне странно слышать от некоторых людей, что им сегодня не интересно жить. Мне всё интересно и не надоело жить.

- Для Вас жизнь – это что?

- Жизнь – это многоточие, открытая строка, незавершённое предложение, причём сложносочинённое или сложнонедосочинённое. В последнее время я много слов из своего лексикона исключил полностью. Это слова с отрицательной энергетикой. Слова, которые ставят точки. Мне хочется думать о хорошем, позитивном. Уверен, человек рождается именно для того, чтобы делать добро, облагораживать мир.

- Во времена СССР Вы были депутатом Верховного Совета СССР. Как Вы считаете, музыка и политика – это совместимые понятия?

- А разве музыка - не политика? Я работал в Верховном Совете СССР и был заместителем председателя Комитета по культуре, но пришёл туда работать не ради дивидендов, я думал тогда, что изменю мир в области музыки, облегчу жизнь артистам. Мечтал, что мы разработаем такие законы, по которым искусство будет развиваться в более комфортных условиях. Но искусство так ничего и не получило. Мы даже проект закона «Об интеллектуальной собственности» не приняли. Тогдашние депутаты  даже не представляли себе, что такое интеллектуальная собственность.

А ведь одна треть наших граждан занята интеллектуальной деятельностью. Вот Вам и политический результат в отсутствии закона. Сейчас у нас есть Закон «Об авторском праве». Но как может быть право без субъекта права? Музыка обладает универсальной способностью быть достоянием всех слоёв общества. Она имеет влияние на все мозги, обладающие рецепторами добра, потому что музыка в основном несёт добро.

Музыка сегодня присутствует всюду, зачастую служа шумным фоном, анонимно. Случается довольно часто, что выходит на сцену певец и говорит, «а сейчас я исполню свою песню…», у которой есть свои авторы ?! А хорошо бы указать название произведения, его создателей. В эфире радио и телевидения должна звучать полная информация о произведениях, что повысит авторитет их авторов, а слушатели получат более широкие познания в сфере культуры. Это и есть политика в области воспитания духовного облика наших людей. А то создаётся впечатление, что на нашу культуру нахлынул цунами, смог какой-то покрыл наши духовные рецепторы.

- Как от этого избавиться?

- Принимать радикальные меры. Это должен сделать кто-то из политиков. Как дирижёр в симфоническом оркестре. В оркестре много музыкантов. У каждого из них - консерватория, высшее образование, опыт, знания, звания, а подчиняются все – дирижёру. Он махнул палочкой, и все заиграли. Хочется верить, что у политиков появиться такая же дирижёрская хватка.

Это не новый прием, такое бывало и раньше. Помните, во времена Леонида Брежнева в момент взлетели цены на предметы роскоши? Значит была проявлена воля, не всегда положительная, правда, возымело действие? А поднять цену нравственности можно? Точно также как поднимают цены на товары - одним взмахом дирижёрской палочки. Хотя, я не пытаюсь выдавать рецепты. Да их и не может быть. Демократия вообще вещь сложная. С демократией Иисус Христос на Голгофу пошёл, а если бы Понтий Пилат проявил свою волю, то и Христос остался бы жить.

Сейчас другие времена, но мы пока ещё пользуемся багажом того времени. Я помню раньше по радио звучало: «музыка Дунаевского, стихи Исаковского», а я мечтал: «Вот бы мне такую музыку написать!». Не думаю, что слушая сегодня музыку в эфире, захотят сочинять так. Особенно талантливые, самородки.

- Не захотят или не смогут?

- Да просто не захотят. На мой взгляд, профессиональный композитор должен уметь писать музыку в любом жанре и стиле, но выбрать для себя любимый. Если, конечно, впишется в «формат» придуманный не знаю кем. А если нет, то много талантливой музыки так и не дойдёт до слушателя. А автор может вообще перестать писать впустую. Я вспоминаю, как на телевидении за всё брал на себя ответственность тогдашний председатель. На него злились. Конечно, один человек не может решать всё, для этого должен быть соответствующий климат в обществе, должна работать государственная машина. Нынешним летом была жара, и повлиять на погоду никто из людей не смог. Жарко - и все живут в жарком климате. Холодно - и все живут в холодном климате. А климат на Земле, как известно, создаёт Боженька. Хорошо бы и среди политиков заиметь святого, который смог бы там изменить климат, чтобы никакие левые, правые, синие, жёлтые не могли бы ничего изменить в худшую сторону.

- Давайте теперь от политики перейдем к географии Вашего творчества.

- Я часто сталкиваюсь с такими вопросами: «Вот Вы в Москве живёте, а Вам не хочется в Молдавию?». Да ещё как хочется! Или такой вопрос: «А почему Вы не живёте в Молдавии?». С самого начала своего творческого пути я стремился к свободе.

- А что значит для Вас свобода?

- Для меня свобода - это не только свобода творчества, это ещё свобода выхода в пространство. Трудно себе представить байдарку в океане или большой лайнер в маленьком озерке. Мне всегда было мало места, хотелось по больше пространства. Конечно, я смотрел с завистью на Москву, потому что это большой культурный мегаполис.

Первый раз я отправился в Москву в 1957 году покупать виолончель. Это было знаменательным событием в моей жизни, я тогда впервые приобрёл собственный инструмент. Летел один в самолёте на ИЛ-14, ещё три человека экипажа. И виолончель.

Для меня Москва – это выход в новое пространство. В Кишинёве, слушая музыку советских композиторов, конечно, меня щекотало  самолюбие, и я мечтал, чтобы меня в столице тоже исполняли. Какой был праздник, когда на радиостанции «Юность» первый раз передали в эфир мою музыку. И, конечно, у меня появилось много друзей, почитателей.

- А какая музыка прозвучала первый раз в радиоэфире из Москвы?

- Первый раз в эфире радиостанции «Юность» прозвучала песня «Мой белый город».

- Получается, что это песня не только о Кишинёве, но и о Москве?

- Ко мне в ЦК не раз приставали, чтобы я туда ввел слова о Кишинёве, но я этого не сделал и не сделаю. Посвящений не писал, и не буду. Я представлял себе белый город не как что-то реальное, а как виртуальный город. Это город мечты, который может находиться в любой точке планеты. Это может быть и Москва. Кстати, в 1973 году эту песню представляли от Советского Союза на конкурс «Золотой Орфей», а накануне конкурса сняли специальный клип на Новом Арбате. На фоне престижных и знаменитых тогда арбатских высоток исполнялась песня «Мой белый город». Так вот и для Москвы эта песня тоже подходила. Я думаю, что и для  Белгорода  эта песня тоже подходит. Да и для любого другого города. Слушатели на концертах мне говорили: «А мы думали, что это о нашем городе написано!». Прекрасно, именно эту цель я и преследовал, когда писал эту музыку. Понятно, что это сверх задача с элементами утопии, но без этого и творческой энергии будет трудно найти выход. Ей нужен простор.

- Это и есть выход в бесконечное пространство.

- После выхода моей музыки в эфир в Москве я получил первые якоря, и мне, конечно, хотелось пришвартоваться. Потом появилось телевидение, театр, кино. И вот, наконец, киностудия «Мосфильм». Попасть туда  после Кишинёвской киностудии было похоже на сказку. Затем появились другие студии. Причём всё произошло само собой. Люди смотрели советское кино. Была обоюдная потребность: режиссёры искали нового композитора, а я искал новые для себя условия и новые творческие задачи. Да и более широкого пространства.

- Что для Вас изменилось с распадом СССР?

- Ничего не изменилось. Просто общество стало жить по другим правилам. Я даю концерты в Бишкеке, Ереване, Калининграде, Санкт-Петербурге, Великом Новгороде, Казани, других городах стран СНГ. Для зрителей я остался тем же, а они для меня - более желанными. Мне нравится, когда объятия человеческих рук собирают друзей, собирают добро. Эти темы я стараюсь раскрывать в своей музыке. Я стараюсь выпустить накопившуюся энергию, довести её до вершин человеческих переживаний, к свету и согласию.

Конечно, какие-то потери есть после распада СССР. Но в тоже время появилось много вещей, которых раньше не было. Мы стали ближе к самим себе. Сейчас нужно всё время думать о том, как содержать себя и семью. Тогда творчество находило приют у государства, которое не только контролировало творческую деятельность, но и заказывало некоторые вещи у композиторов, музыкантов, писателей. Сейчас эти связи порвались. То, что раньше делал Госконцерт, Минкультуры и творческие союзы - сейчас делают менеджеры. Но психологию, заложенную раньше, во всяком случае, в моем поколении, очень трудно побороть и мгновенно переключиться на другие условия, поэтому многие мои коллеги сегодня такие потери чувствуют очень остро.

Но появились и приобретения. Раньше на пластинки записывала одна единственная фирма - «Мелодия», которая чаще всего пользовалась уже готовыми принесёнными от музыкантов и композиторов записями. Приходилось долго стоять в очереди, чтобы записать одну пластинку. Сегодня я имею возможность предоставить музыку своим слушателям в более полном объёме, нежели раньше. Хотя, в основном киномузыку.

Типографии раньше тоже зависели от плана, рассчитанного на пятилетку. А может через 5 лет мне может уже не захочется эту вещь читать или слушать? Сейчас этого нет. К переменам нужно относиться спокойно и не делать из этого трагедии. Необходимо разобраться во времени, найти сою роль в этом процессе, внедриться в него и приобщить всё лучшее.

Мне приятно осознавать, что сегодня я вхожу в состав общественного движения «Добрые люди мира» или быть меценатом  движения «Одарённые дети России». Меценат - это не только тот, который ходит с большим кошельком. У меня  такого кошелька нет. А духовное меценатство, на мой взгляд, еще более ценное качество, которое может быть у человека. Каждый имеет свое предназначение в жизни и вносит свою лепту в обустройство мира. У одного есть деньги, и он помогает своим кошельком, другой - своим духовным потенциалом.

Сегодня создано много таких благотворительных и общественных организаций. Да те же «Одарённые дети России». Когда видишь этих малышей с озарёнными лицами, то понимаешь, что сегодня они детки, а завтра - вершители судеб этой страны. Много лет тому назад у меня был самодеятельный детский коллектив «Крылатские козявки». Сейчас они выросли,  некоторые из них успели закончить Оксфордский университет.

- А они продолжают заниматься музыкой?

- Во всяком случае, они в состоянии разбираться в музыке и отличить в ней, что  хорошо, а что плохо. В этом была моя главная задача. А учить их играть или петь делают другие люди. Я учил их воспринимать музыкальный мир и разбираться в нём, отличать хорошее - от плохого.
Отрадно, что эти общественные объединения не замыкаются только на Москве. Я с удовольствием готов нести миссию добра и гармонии дальше. Мне очень нравится, когда объятия человеческих рук собирают друзей, собирают добро. Эти темы я стараюсь не упускать из своей музыки. В ней всегда присутствует подъём, выпускаемый из того самого тайника. Он раскрывается как волшебная малахитовая шкатулка. Меня привлекают светлые темы и добрые мотивы. И бывает очень жалко и обидно, когда встречаются люди, которые не в состоянии заметить и радоваться добру. Видимо у них рецепторы другие, настроенные на другие волны, те, что несут только негативные образы. Часто видя отблески солнечных лучей  на воде, они не в состоянии заметить, что это лужа и там полно грязи. Вот они туда и тянут слушателей и читателей.

А мне хочется посвящать свою музыку маленьким, но очень ёмким этим духовным изюминкам, украшающим человеческую душу. Я всегда радуюсь, когда моя музыка звучит не только в том пространстве, где я живу и работаю, а где угодно. Мне приятно слышать, когда люди говорят, что: в Нью-Йорке или в Тель-Авиве покупали диски с моей музыкой или ноты.
Однажды в Шанхае я услышал свой «Парижский каскад», который на улице играл на аккордеоне какой-то китайский парень. Для меня это необъяснимые, но чрезвычайно приятные вещи.Приятно, что моя музыка находит отклик даже у тех людей, которых я никогда не видел и вряд ли когда-нибудь увижу.

Моя творческая программа - воспевать добро и согласие в этом сложном и противоречивом мире. Я стремлюсь хоть как-то сбалансировать нравственную чашу весов в сторону света и добра, гармонии и согласия, единения и любви. Для меня и впредь остаются в творчестве темы матери, солнца, детей, родины, свободного духовного человека.

Беседовала Елена Еремеева

Союзная газета