Евгений ДОГА: "В соседнем саду яблоки слаще". Известия. 10.03.2002

Композитор Евгений ДОГА большую часть своей жизни живет на два дома и на две страны. "Известия" успели застать его в Москве, но мыслями он был там, где уже наступила весна, люди ходят, сняв верхнюю одежду и греются на солнце. "Я человек весны, поэтому еду в Кишинев", - говорит музыкант.

- Не считаю, что живу на два дома. Дом - понятие условное. Как прописка. Можно говорить о прописке в ЖЭКе, а можно - о духовной прописке. Так сложилась моя жизнь, что я духовную прописку получил между Москвой и Кишиневом. Я это пространство складывал всю жизнь и как композитор завоевал его и в Узбекистане, и в Заполярье, и на Балтике. Начал, может, с 1962 года, когда женился, кстати, на москвичке, может, с 1967-го, когда впервые прозвучал а эфире "Маяка". С тех пор зимой я живу в Москве, а летом - в Кишиневе. Если хотите, да, на два дома.

- У этих двух домов какой дух?

- Я никогда не смотрю на человека сбоку или сзади - только в лицо. С городом у меня те же принципы отношений. Дух Москвы - это не метро, электрички или толпы на улице. Лицо с первого взгляда - это бешеная ритмика, но если раствориться в этом ритме, то погружаешься в медитативный транс, который помогает разобраться в себе. Может, кому-то он кажется излишне отстраненным.

- А дух Кишинева - это ваша песня "Мой белый город"?

- Я не люблю конкретики. Она лишает загадки. У каждого свой белый город. Это символ. Я слышал, что Белгород сделал мелодию моей песни своим гимном. Вот попадание в мечту о белом городе. У меня она связана с Кишиневом. Там небо днем сочнее, вечером темнее, в воздухе разлито больше неги, естества больше. Хотя уже меньше, чем раньше. Я это вижу по птицам. Их тоже все меньше.

- Такое впечатление, что вы не говорите, а напеваете мелодию вашего вальса из фильма "Мой ласковый и нежный зверь".

- Из ничего не бывает ничего. Я с годами понял, что мы не пишем, не сочиняем, а записываем музыку. Надиктовывают ее нам кто-то свыше, пережитое и любовь. Просто надо настроить свои душевные антенны и жить, извините, с растопыренными ушами. Так у меня было с вальсом, который полюбила публика. Кстати, я не могу понять, почему именно его. Наверное, за попадание прямо в пульс. Хотя накануне у меня был ступор: завтра запись, через несколько дней съемки картины, а у меня нет мелодии, но есть какая-то непробиваемая догадка, что все будет. Это все появилось к одиннадцати часам вечера. Я сел и написал партитуру. - На ваш взгляд, почему известные люди, гордость нации, часто не могут жить в родных стенах? - У вас, русских, есть хорошее выражение по этому поводу: "Нет пророка в своем Отечестве". Молдаване о том же говорят по-другому: "В соседнем саду яблоки слаще." Плюс обстоятельства. Как я могу жить в Кишиневе, если россияне жалуются, что на культуру почти нет денег, а у молдаван их нет вообще? Я, конечно, свободный художник, но мне и семью надо кормить. - Вы москвич, кишиневец? - В Москве не раз приходилось выслушивать: "Понаехали тут". В Кишиневе помягче, но поддевают: "Что, маловато солнца в Москве?" Меня ни то, ни другое не трогает. Люди, которые такое говорят, ни себя, ни страну не любят. Ведь для того чтобы полюбить, надо знать, а они ни Россию, ни Молдавию не знают и дальше собственного носа не видят. Мне повезло.

Известия